Виктор О`Рейли - Забавы Палача

Ракета точно поразила цель. Созданная для того, чтобы пробивать сверхмощную броню танков, боеголовка ракеты выполняла свою функцию путем интенсивной передачи кинетической энергии, а не методом традиционного взрыва. Мощная ударная волна обрушилась на каменный бруствер, в считанные доли секунды уничтожив и пулеметную установку, и ее наводчиков.

– Отрезай! – заорал Грейди. Его второй номер, заряжающий Рох, освободил затвор, который удерживал ненужную теперь распределительную коробку и конец направляющего шнура сделавшей свое дело ракеты. Туг же на заданную позицию установили подставку для ракеты; свежую распределительную коробку и направляющий шнур присоединили к электронному мозгу “Милана”.

Грейди навел ракету на вторую пулеметную установку. Движение треноги при наведении было выверенным; работа ее проверялась автоматической наводкой в диапазоне 360 градусов каждый раз при монтаже установки. Выучка и еще раз выучка заставили его полностью сосредоточиться на выполнении поставленной перед ним задачи: все остальные мысли вылетели у него из головы.

Грейди видел, что из второго пулемета ведется стрельба по замку. Он выверил прицельную отметку. На этот раз он разглядел, что происходит в бруствере. Кто-то отчаянно жестикулировал. Пулемет замолчал.

Он нажал на пусковую кнопку. Как и в прошлый раз, поднялся дымок, он будет мешать его обзору примерно полсекунды. В безветренные дни дымок мог не рассеяться до полутора секунд, и все это время ракетчик должен был действовать вслепую, полагаясь только на собственный опыт и умение. Новички пытались исправить допущенные ошибки, когда видимость восстанавливалась, но это было бесполезно. Здесь все зависело от выучки, нельзя было расслабляться и оставлять что-либо на потом. “Милан” предпочитал умелые руки.

Пулемет разворачивался в его сторону. В мощном перископическом прицеле “Милана” показалось дуло пулемета, нацеленное прямо на него. Он увидел вспышки пламени, когда пулемет начал вести стрельбу. Пули летели быстрее, чем ракета, и свистели у него над головой. Он забыл о том, что находится под огнем противника, и думал только о том, что извергающее пламя дуло, нацеленное прямо на него, представляет собой идеальную мишень. На месте, где только что было дуло, образовался слабый взрыв, и мишень прекратила свое существование. В его мозгу одновременно пронеслось несколько мыслей: он понял, что это Квинлан или Ханниган выпустили сорокамиллиметровую гранату, чтобы прикрыть его, почувствовал недовольство сиг того, что его опередили и неожиданно понял, что был на волосок от гибели, и направил ракету сквозь дым и осколки от гранаты на цель.

Еще одно прямое попадание.

– Отрезай! – заорал он опять, и Рох отпустил затвор, отбросил распределительную коробку и пуповину ракеты и поставил на место свеженькую ракету.

Квинлан и Ханниган довершили уничтожение пулеметных позиций при помощи гранат сорокового калибра и автоматного огня, уничтожив нескольких уцелевших пулеметчиков в считанные секунды.

Рейнджеры оказались в кольце интенсивного огня. Террористы наконец поняли, что рейнджеры просочились через их заслоны и решили уничтожить их. Воздух наполнился звуками автоматных очередей, вспышками и потрескиванием разрывающихся гранат и смертоносным всхлипыванием “клейморов”. Рейнджеры, хотя и уступали террористам в численности, но превосходили их в боевой мощи, и на их стороне были эффект неожиданности, приборы ночного видения, более совершенное оружие и неизрасходованный запас боеприпасов.

Кружащий над ними Килмара, который теперь, после того как были уничтожены пулеметные орудия, имел возможность летать ниже, указал им очаги сопротивления. Его термический отражатель без труда проникал через темноту и традиционные укрытия. Тепло, выделяемое человеческими телами в пылу битвы, и тепловое излучение от орудий упрощали его задачу. Персональные инфракрасные трансмиттеры, которыми были экипированы рейнджеры, позволяли ему выделить в этой сумятице своих.

Когда Килмара убедился, что пулеметные позиции Палача наконец уничтожены, он отдал приказ самолету с рейнджерами на борту двигаться в их направлении и выбросить десант навьюченных техникой шести нетерпеливых рейнджеров, в радиусе пятисот метров от наружного периметра боя. Через считанные минуты рейнджеры оказались в назначенном месте. Гюнтер теперь взял на себя роль наземного командующего.

Вскоре он понял, что огонь противника постепенно ослабевает. В шуме, ярости и хаосе битвы ему потребовалось несколько минут, чтобы осознать этот факт, но когда тремя очередями из своего SA-80 он расстрелял небольшую группу людей со штыками наАК-47, это его насторожило. Он осмотрел патронные сумки у трупов – они были пусты. Патронные обоймы АК-47 тоже оказались пусты.

Он сообщил Килмаре о своих подозрениях. Через секунду рейнджерам поступил приказ: “Не стрелять”, а по громкоговорителю с неба был передан приказ прекратить сопротивление. Килмара повторил приказ на немецком, французском и на своем довольно примитивном арабском.

Ответа не последовало. Предложение сдаться поступило слишком поздно. Насколько они могли судить, все террористы, находившиеся вне замка, были либо мертвы, либо недееспособны, во всех лежавших на земле было выпущено по дополнительной автоматной очереди. Так было заведено у рейнджеров – они должны убедиться в том, что лежащие на земле больше никогда с нее не поднимутся. О захвате пленных не могло быть и речи в подобных условиях, а угроза быть подстреленным каким-нибудь раненым фанатиком – а подобное случалось – была вполне реальной.

Сражение за пределами замка закончилось.

Глава тридцатая

Сиг Бенгтквист лежал, опершись на мешок с песком, и пытался привести свои мысли в порядок.

Это давалось ему с трудом, так как мешала боль, хотя лекарство, данное ему медиком-рейнджером – мрачным человеком в черно-голубом полевом обмундировании, шлеме с радиопереговорным устройством и обвешанным высокотехнологичным оружием, – уже начало действовать. Он почувствовал, что засыпает. То, что происходило совсем недавно и то, что происходило в данный момент, начало сливаться в одно.

Сиг старался побороть действие лекарства. Он сознавал, что ему больше никогда не доведется испытать того, что он пережил в эти последние минуты. Он и не предполагал, что битва будет столь яростной и жестокой. Слава Богу, что она была непродолжительной. Резня в тоннеле длилась всего несколько минут, и теперь пол, стены и даже потолок были забрызганы кровью и человеческими внутренностями, а на полу валялись изувеченные трупы.

Так, должно быть, выглядит бойня.

Он вспомнил, как дверь рухнула на каменные плиты после того, как террористы разрезали ее. Темнота была абсолютной. Сиг помнил, что грохот упавшей на пол двери целую вечность стоял у него в ушах, и он был уверен, что террористы уже приближаются к нему, держа наготове штыки и кинжалы, чтобы вонзить их в его тело.

Сиг панически боялся ножей. Он успел весь покрыться холодным потом от охватившего его ужаса и беспомощности.

“У солдата три врага, – вспомнились ему слова Фицдуэйна, – скука, воображение и враг. Вам повезло – у вас не было времени, чтобы успеть заскучать. Значит, остаются два врага: воображение и террористы. Из этих двух ваше воображение может представлять большую опасность, поэтому следите за ним. Страх в разумных пределах начинает гнать адреналин в кровь и обостряет ваши бойцовские качества, и это замечательно. Но если страх начинает переходить разумные пределы, то он парализует вас, как фары автомобиля кролика. А это, мои друзья, может привести к гибели вас и ваших друзей, которые полагаются на вас. – Фицдуэйн при этом ободряюще улыбнулся. – Существует только один надежный способ борьбы с таким страхом – надо думать о том, что должно быть сделано, а не о том, что может случиться. Вы должны вести себя как профессионалы, которые должны решить возникшую перед ними проблему, а не как дети, которые прячут голову под одеяло. Помните, что под кроватью может никого и не оказаться, но если там кто-нибудь окажется – отправьте этого ублюдка на тот свет. – Он помолчал некоторое время, потом закончил: – И это не пересказ лекции из учебника. Поверьте мне, я знаю, о чем говорю”.

“Веди себя как профессионал! Веди себя как профессионал!” Это наставление захватило мозг Сига подобно щупальцам капкана, вытеснив из его головы страх, едва не перешедший в ужас, и заставило его сосредоточиться на том, что их ждало впереди.

Он слышал шаги по направлению к себе и различил слабый свет карманного фонаря. Это был не мираж. Они на самом деле вошли в тоннель и, судя по всему, решили, что нашли необороняемый проход к центральной башне. В противном случае они бы уже начали стрелять и швырять гранаты и уж, конечно, не стали бы включать фонарь. Они поверили, что никого из защитников замка не осталось в живых. Сиг расслышал перешептывание и уловил, что в интонациях слышалось облегчение. “Святой Езус, – сказал он про себя, – они на само деле решили, что добились своего”.